Гостей встречал мистер Виллис, владелец зала и для ассамблеи. Оркестр, возглавляемый многие годы мистером Колнетом, вскоре грянул марши состоялось открытие лондонского сезона.

Дейнтри не сводила глаз с входной двери, успокаивая себя тем, что просто ждет сестру. Сикорты появились в начале первого тура. Причем Джеффри начал улыбаться еще издалека, словно ничего не произошло. Но у Дейнтри просто не хватило сил вести себя столь же непринужденно. Поэтому она очень обрадовалась, когда лорд Элтон пригласил ее на танец; у нее словно гора свались с плеч. Однако от Джеффри оказалось не так-то легко отделаться. Едва смолкла музыка он возник рядом и заявил:

— Я сам провожу девушку к матери.

Элтон поклонился и отошел.

— Как ты посмел! — взорвалась Дейнтри.

— Я хочу поговорить с тобой, — улыбнулся Сикорт. — Пройдем в другую комнату.

— Ты, наверное, сошел с ума!

— Я хочу извиниться перед тобой, а здесь уже собираются пары для следующего танца.

Его слова звучали вполне искренне. Решив, что рано или поздно им все равно придется налаживать отношения, Дейнтри согласилась, хотя попросила оставить дверь приоткрытой.

— Как пожелаешь, — заявил Сикорт. — Извини, я тогда перепил и повел себя как свинья.

— Можешь не рассчитывать на мгновенное прощение. Я постараюсь забыть о случившемся, но только и всего. — Дейнтри повернулась, чтобы уйти, но Сикорт схватил ее за руку. — Отпусти меня!

— Подожди, ты не нонимаешь…

— Отпустите ее, — неожиданно раздался от дверей голос Деверилла.

В глазах Дейнтри вспыхнул радостный огонек.

— Убирайтесь отсюда, черт бы вас побрал. Это семейное дело, — огрызнулся Сикорт.

— Немедленно отпустите ее, или будете иметь дело со мной.

— Пожалуйста, перестаньте! — взмолилась Дейнтри, не желая стычки.

Отодвинув ее в сторону, Джеффри встал перед Девериллом.

— В любое время, уважаемый, — процедил он, поднимая подбородок и сжимая кулаки.

В ту же секунду последовал удар в челюсть, после которого Сикорт без сознания рухнул на пол.

— С вами все в порядке? — участливо спросил Деверилл, отводя Дейнтри в сторону.

Она резко выдернула руку.

— Конечно. Боже мой, что вы наделали?! Он просто пытался извиниться. Правда, у него это получалось не очень хорошо, и я немного вышла из себя. Однако я в состоянии справиться с этим сама. Не было причины посылать его в нокаут. — Услышав стон Сикорта, Дейнтри торопливо добавила: — Немедленно уходите. Если он сейчас очнется, драки не избежать. А вот от последствий, уверяю вас, пострадают другие люди. Вы об этом подумали?

— Подождите минутку. За что извинялся Сикорт? Я ведь видел ваше лицо, когда он схватил вас за руку. Сикорт угрожал вам. Вы ведь обрадовались моему появлению и…

— Уходите, пока я не потеряла терпение!. — рассердилась Дейнтри. — Не спорю: возможно, я и обрадовалась вам, но мужчинам почему-то все время кажется, будто женщине необходимо крепкое плечо. Мне оно не требуется. А теперь, ради Бога, уходите, а то кто-нибудь войдет. Не волнуйтесь, я в полном порядке. Со мной ничего не может случиться в десяти шагах от сотен танцующих, во всяком случае, ничего такого, с чем я бы не справилась сама.

— Тогда попробуйте справиться вот с этим, — сердито проговорил Деверилл, сжимая ее в объятиях и страстно целуя в губы. — На свете существует много вещей, с которыми невозможно справиться в одиночку и вовсе не потому, что вы женщина. Просто вы не знаете пределов своих возможностей. Конечно, я удаляюсь, но вы видите меня не в последний раз.

Дейнтри задумчиво смотрела ему вслед, пока не застонал Сикорт. Вытащив из вазы цветы, она плеснула воду тому на голову.

— Вставай. — Сикорт с трудом сел. — У тебя рассечена губа и мокрые волосы. Эта дверь ведет в коридор, а оттуда — на улицу. Я извинюсь за тебя перед остальными.

Сикорт бросил на нее косой взгляд, но промолчал. Оставив его, Дейнтри поспешила в зал, одновременно пытаясь разобраться в своих чувствах. Удивительно, но объятия и поцелуи Деверилла — пусть и против ее воли, — нисколько не пугали, а, напротив, доставляли ей удовольствие.

Гидеон уехал из Олмэка со странной смесью гнева и раскаяния. Конечно, Дейнтри была права, укоряя его. Он и сам не мог объяснить, почему ударил Сикорта. Гидеон видел, как тот увел Дейнтри в комнату. Зная о ее неприязни к этому человеку, он заподозрил неладное и оказался прав. Дальнейшее произошло в мгновение ока. Еще никогда Гидеон не поступал так опрометчиво.

Он улыбнулся, вспомнив, как разгневалась Дейнтри. Другая девушка на ее месте, наверное, притворилась бы, что рада вмешательству, но только не она. Дейнтри буквально вышла из себя — глаза сверкали, грудь вздымалась… Гидеон покачал головой и направился к Сент-Джеймс-стрит. Между тем фонари, освещавшие аллею, неожиданно погасли, стало темно. Из-за ближайшего дерева вышли три человека с занесенными над головами дубинками.

Гидеон храбро сражался, и хотя ему удалось уложить двоих нападавших, третий успел нанести сокрушительный удар. Последнее, что услышал Гидеон, был гул гневных голосов со стороны Кинг-стрит.

Он медленно приходил в себя, чувствуя, как чьи-то руки хлещут его по щекам, растирают ладони и подносят к губам фляжку с обжигающим напитком. Едва не задохнувшись, Гидеон открыл глаза. Фонари снова зажглись, а на него смотрело до боли знакомое веснушчатое лицо, которое он уже никогда не ожидал увидеть.

— А я думал — ты покойник! — весело воскликнул виконт Пенторп. — Чертовски рад своей ошибке.

Глава 18

Один из спутников Пенторпа нанял экипаж, и виконт, устроившись рядом с Гидеоном, пожелал своим друзьям спокойной ночи. Деверилл чувствовал тошноту и головокружение, но любопытство пересилило боль.

— Откуда ты взялся? Я думал — ты погиб.

Пенторп усмехнулся, но, прежде чем ответить, опустил окно и крикнул вознице:

— Эй, зачем мчишься сломя голову? Хочешь нас угробить? Давай помедленнее!

Экипаж, скакавший до этого с грохотом и треском, замедлил ход. Гидеон облегченно вздохнул.

— Спасибо, друг, а теперь ответь на вопрос.

— Прекрати командовать, старик. Война закончилась, и я уже не твой подчиненный. Это во-первых. Во-вторых, ты болен. Поэтому сиди спокойно, не то испачкаешь всю карету. Я тебя доставлю в дом Жерво в целости и сохранности.

— Но ведь я сам видел тебя в тот день, — все еще не мог опомниться Гидеон. — Нашел медальон. Из-под шлема торчали твои рыжие волосы… — он вспомнил еще кое-что, что находилось рядом с телом, и с трудом сдержал подступившую к горлу тошноту.

— Это были внутренности другого парня, — жестко усмехнулся виконт. — Я сам очень удивился, когда меня сочли погибшим. о Удного моего приятеля случайно оказался выпуск «Таймс», где я и прочел о своей безвременной кончине. Мне даже пришлось посмотреться в зеркало и ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это неправда.

— Но твой дядя уже много месяцев считал тебя погибшим…

— Не сейчас. Подожди, пока доберемся до дома, там я осмотрю твою голову. Тебе нужно обратиться к врачу.

— В этом нет необходимости, — отмахнулся Гидеон.

Наконец они добрались до особняка, выстроенного на берегах Темзы и вот уже две сотни лет являвшегося резиденцией маркизов Жерво. Отец настоял на вызове доктора. Гидеон уже не возражал, потому что его голова буквально раскалывалась от боли. Он с трудом добрался до спальни, не отпустив, однако, приятеля.

— Только попробуй уйти — я тебе все кости переломаю, когда выздоровлю, конечно.

— Ладно, ладно, не кипятись, — засмеялся виконт. — Я останусь, если твой папаша не вышвырнет меня вон.

Жерво, поднявшийся вместе с ними в спальню, спокойно заметил:

— Поступайте, как считаете нужным, — и ушел.

— У, такой же холодный, как рыба, — прошептал Пенторп, когда закрылась дверь. — Еще не встречал человека, которому бы он нравился. Твой отец пугает меня до смерти.