Глава 19

Сезон был в полном.разгаре, жизнь била ключом, и Дейнтри, получая, порой, по четыре приглашения в день, не имела возможности все хорошенько обдумать. Лондонская «Газетт» сообщила о возвращении Пенторпа и о возобновлении помолвки, лишив Дейнтри последней надежды.

Лишь однажды она обратилась к отцу с просьбой взять обратно данное слово, объясняя это своей неспособностью быть хорошей женой любому мужчине, а тем более такому, как Пенторп, на несколько месяцев напрочь забывшему о ее существовании. Реакция графа оказалась гораздо хуже ожидаемой.

— Ты дала слово, дочь моя, и я больше ничего не желаю слушать! Эта помолвка непременно закончится свадьбой. А пока, сделай одолжение, изобрази радость, ибо я не позволю всему Лондону сплетничать о юной капризнице. Черт возьми, надо будет потуже затянуть уздцы!

А пока по городу ползли слухи о новой помолвке принцессы Шарлотты и о приезде герцогини Аргилл с мужем. Дейнтри довелось увидеть герцогиню на вечеринке у леди Кардиган, куда пригласили все семейство Сен-Мерринов и Пенторпа.

Наблюдая за опускающейся по мраморной лестнице благородной парой, леди Офелия возмущенно заметила

— Господи, где мозги у этой Пенелопы Кардиган?! Сейчас, наверняка, будет скандал — здесь Веллингтон и Англесей. Уж Англесей не упустит случая оскорбить бывшую жену, хотя та и получила титул герцогини.

Дейнтри с интересом наблюдала за происходящим.

— К ним спешит леди Джерси, мадам.

— Веллингтон буквально посинел от злобы, — добавил Пенторп.

Он прибыл на бал после семейного обеда на Веркели-сквер, на котором также присутствовали Сикорты, леди Катарина и лорд Овэнли, после чего .все, за исключением Сен-Меррина, отправились в дом леди Кардиган.

Дейнтри превзошла саму себя, вежливо разговаривая с Сикортом, а тот держался добродушно, был весел и оживлен, полагая, что его простили.

— Аргиллы не останутся, — заявил Чарльз, хмуро поглядывая на жену, танцевавшую менуэт с каким-то юным хлыщом. — Женщины плохо к ней отнесутся, несмотря на все старания леди Джерси.

Чарльз оказался прав. Хотя Салли и демонстрировала гостеприимство и добродушие — герцогиня приходилась сестрой ее мужу, — остальные дамы попросту не замечали Ее светлость. Поэтому Аргиллы посидели полчаса и откланялись.

— Лорд Аксбридж, или э… Англесей повел себя просто отвратительно, соблазнив Шарлотту Уэлси еще будучи женатым, — глядя им вслед проговорила Дейнтри. — А Веллингтон щебечет с ним, словно лучший друг, хотя соблазненная приходится женой его брату.

— Но они и есть лучшие друзья, — раздался сзади знакомый голос. — Поскольку Англесей был ранен на поле боя и считается чуть ли не национальным героем, вам не следует так громко высказывать свое мнение. Вас могут услышать и неправильно понять.

Резко повернувшись, Дейнтри увидела Деверилла, одетого в темно-синий сюртук и песочного цвета бриджи. Элегантный костюм прекрасно сидел на нем. Дейнтри впервые встретилась с Девериллом после покушения на него, и хотя ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, она спокойно заметила:

— А мне абсолютно безразлично, слышали меня или нет. Шарлотта — жертва, и с этим согласился шотландский суд, раз дал разрешение на развод. И вот Англесей здесь — помпезный, напыщенный, как павлин, этот горе-любовник.

Леди Офелия подавила зевоту.

— Так было всегда, моя дорогая. Именно женщину обвиняли во всех смертных грехах и наказывали. Шарлотта подала на развод, правильно рассудив, что подобное возможно только в Шотландии. В Англии бедняжка всегда будет считаться отверженной. Дерзкое поведение Англесея стоило ему нескольких тысяч фунтов и двух разводов, но он по-прежнему на высоте.

— Ваша тетя права, — спокойно заметил Деверилл. — Разумеется, у женщины есть гражданские права, но, пользуясь ими, она не должна привлекать к себе внимания, иначе вызовет всеобщее презрение.

— Вот уж не ожидал услышать от вас одобрения умеренности и скромности, — странно ухмыльнулся Сикорт. — Решили начать новую жизнь?

— А ведь он прав, — вступился за друга Пенторп. — Правила всем известны, закон суров, с ним нельзя играть в прятки, ибо проигравший платит своей головой. О, леди Сюзан, начался наш танец. Дейнтри заметила, как опасно сверкнули глаза Джеффри, когда виконт прошмыгнул мимо него и увел Сюзан. Некоторое время Сикорт раздумывал, не отправиться ли ему следом, но тут подбежала Давина.

— Джеффри, надеюсь, ты никого не пригласил на этот танец. Ужасно, но у меня нет йартнера. Я знаю — дамы никогда не приглашают джентльменов, но, — она игриво опустила ресницы.

Сикорт широко улыбнулся.

— Вам не нужно просить, дорогая. Я буду признателен, если вы позволите пригласить вас на кадриль.

— Это уже слишком, — проворчал Чарльз. — Еи следовало бы спросить мужа, если у нее нет партнера. Впрочем, такое произошло впервые.

— Но ты ведь презираешь кадриль, — улыбнулась Дейнтри.

— А кто ее любит? Но я не потерплю, чтобы Давина строила глазки этому Сикорту! Ладно, пойду в игорную комнату.

Леди Офелия села рядом с леди Сен-Мрррин и мисс Дэвис. Дейнтри уже собиралась присоединиться к ним, как ее остановила чья-то твердая рука.

— Надеюсь, вы пожалеете пострадавшего и поможете мне принести дамами прохладительные напитки, — с улыбкой произнес Деверилл. — Похоже, им хочется чего-нибудь холодненького.

— О да, пожалуйста, — с благодарностью отозвалась леди Сен-Меррин, обмахиваясь веером. — Надеюсь, на нашем балу не будет так жарко. Боже, от этой духоты я едва не упала в обморок.

— А я бы не отказалась от чашечки пунша, — призналась леди Офелия. — Каждый год мне приходится на целых шесть недель приезжать в Лондон, бодрствовать по ночам и как-то ухитряться высыпаться. Ступай с ним, дорогая, и принеси печенья к пуншу.

Дейнтри позволила Девериллу взять себя под руку, отметив при этом его необычную бледность.

— Вы выздоровели? Должна признаться, в том, что произошло с вами, есть и моя вина — ведь это я отправила вас домой.

— Не укоряйте себя, — мягко возразил Гидеон. — Вы правильно поступили, прогнав меня, это я напрасно ударил Сикорта. — Он искоса взглянул на Дейнтри, отчего у той бешено забилось сердце. — Я почти выздоровел, но когда резко встаю, еще испытываю легкое головокружение. Мои слуги, соревнуясь друг с другом в учтивости, возражали против моего присутствия здесь. Каждый из них при этом старался подсунуть мне предписанный доктором порошок от головной боли.

— Боже, неужели вы не принимали лекарство?

— Почти нет. Я выпил всего порции две, заметив, что эти порошки сбивают с ног не хуже бренди. Лучше обойтись без них. Однако мои заботливые слуги не желали и слышать об этом. Если бы я выбрасывал порошки, они бы решили, что я принимаю их, и пичкали бы меня еще усерднее. Впрочем, хватит обо мне. Скажите, Сикорт восстановил свои позиции в семье? Похоже, он даже не возражал против нашего совместного похода за напитками.

— Странно, но Джеффри всегда ведет себя так, словно по праву заслужил чье-то очередное прощение, независимо от того, что натворил. А натворить он может многое.

— Значит, тогда Сикорт просил у вас прощение за жестокость, — сдавленно проговорил Деверилл. — А мне это даже и в голову не пришло. Вы простили его? Представляя, на что способен Сикорт, я бы не был настолько щедр, отпуская прощения налево и направо.

Дейнтри сразу вспомнила ту ужасную ночь и воскликнула:

— И я, сэр! Джеффри просто омерзителен!

Деверилл торопливо увлек ее в сторону от гостей.

— Что еще он натворил?

— Ничего, — пробормотала Дейнтри, осознав, наконец, что Деверилл имел в виду жестокость Сикорта по отношению к жене. Однако она не могла поделиться своим секретом. — Я… я просто не люблю его и не верю, что Сюзан солгала в суде.

— Леди Катарина снова появилась на сцене.

— Да, — облегченно вздохнула Дейнтри, надеясь, что Деверилл поверил ее объяснению. Я думала — она уехала, поскольку не видела ее у Сикортов и на балу в Олмэке. Очевидно, тогда ей просто не удалось получить приглашение.